14 день, 23 апреля, Базовый лагерь (ВС). День отдыха

Поскольку сегодня выдался свободный день, и есть вероятность, что завтра тоже будет днем отдыха и восстановления, открывается прекрасная возможность пофилософствовать. Философствовать планирую методологически: первую сессию посвящу Эвересту как вызову, достижению, результату; вторую – как пути, процессу, радости жизни; третью постараюсь сделать интегративной, объединяющий путь и результат, иметь и быть.

Но поскольку я не имею опыта философических рассуждений, предназначенных для публикации, и пишу не американский учебник по менеджменту, а блог – живую нить повествования, неизвестно куда еще заведет меня это самое методологическое действо. Посмотрим.

Для тех же, кого больше интересует конкретика и фотки с поля, информирую: вчера вечером у нас официально открылся клуб. В клубе есть теннисный стол, бильярд, телевизор. Вчера давали «Кавказскую пленницу», которую смотрели в основном шерпы. В общем, все очень достойно.

Сессия 1: Эверест как вызов, достижение, результат

Наши взгляды на то, что хорошо и что плохо, сформированы в западной системе ценностей, и легко видеть, как происходит конвертация ценности человеческой личности в капусту. Деньги как система измерения очень удобны; дураку понятно, что владелец «Ровера» или «Порше» лучше, успешнее, и (вроде как бы) счастливее несчастного обладателя российского автопрома или не дай бог тех недоделанных чудиков, которые к своим 25-30 годам не накопили денег на машину.

С этой точки зрения Эверест легко поддается измерению как наивысшая цель стремлений и желаний любого альпиниста: выше вершины просто нет. Можно даже померить привлекательность гор 8000+ с помощью таблицы восхождений на восьмитысячники (всего их четырнадцать), посчитав, сколько человек на какую гору поднялись. Результат будет такой: Чо-Ойю – 3000+ восхождений (Чо-Ойю – самый простой восьмитысячник, и на него часто ходят перед Эверестом – попробовать свои силы на большой высоте), Эверест – 5000+ восхождений, все прочие восьмитысячники - от 200+ до 400+ восхождений. То есть востребованность Эвереста как высочайшей вершины мира НА ПОРЯДОК выше, чем всех остальных гор 8000+. Резюмируя, можно сказать так: с точки зрения (околоальпинистского) общества человек, побывавший на вершине Эвереста, счастливее, чем тот, кто там не был.

Довольно часто при первом знакомстве разговоры альпинистов начинаются с перечисления высочайших вершин, где они побывали. Поскольку обычно такие разговоры ведутся на английском, то в них используется глагол «to have» (иметь). Это значит, что покоренные вершины рассматриваются как чистый актив, как имущество. При этом подсознательно подразумевается, что чем больше у человека актив (количество взятых вершин, их высота, сложность), тем он счастливее.

Нет необходимости говорить, что при гипертрофированном развитии человека как альпиниста, другие стороны его жизни (семейная, личная, работа, отношения с друзьями) не могут не страдать. Людей, которые адекватно оценивают достижения столь выдающегося покорителя гор, тем меньше, чем он дальше продвигается. Ну какая вам разница, на какую вершину Аннапурны он залез и по какому маршруту, если вы довольно плохо себе представляете, что такое вообще эта Аннапурна? Для профессионалов же это вопрос высочайшей важности, типа как для некоторых успешных бизнесменов важно – на Лексусе ездить или на Круизере.

Но помни, взобравшись на свой Эверест:

Один никогда бы ты это не сделал.

Юрий Кукин

Теперь давайте взглянем на Эверест как результат, прежде всего - как на индивидуальный результат. Или еще по-другому: насколько круче взойти на вершину Эвереста, чем не взойти. Приведу такой пример: в 1990 году команда из четырех человек штурмовала Эверест. Провешивали веревки, забивали крючья, ставили палатки, готовили еду. Один дошел до вершины, потому что на него работала вся команда, но все четверо считали себя победителями. Эти люди росли и учились альпинизму в 1980-е в условиях коллективной культуры альплагерей Советского Союза.

Абсолютно всё то же самое – команда из четырех человек, один на вершине -  в 2012 году – и при этом кардинально другая оценка результата: один в шоколаде, трое – нет, для них восхождение считается неудачным. За эти годы развалился Советский Союз, изменилась культура, произошла серьезная трансформация взглядов на то, что считать успехом. С точки зрения современного (околоальпинистского) общества, только человек, стоявший на вершине горы, может называть себя покорителем. Тут не до командного духа – поощряется настоящий, кристально чистый индивидуализм.

Изменился подход к организации восхождений: нанимаются специально обученные горные шерпы, которые выстраивают инфраструктуру, провешивают веревки, ставят палатки, готовят еду, потом убирают весь мусор и спускают вниз матчасть. Шерпы получают за это деньги, альпинисты занимаются только «подъемом» своего тела по готовым тропам.

И тут встает вопрос сопоставимости результатов; мы начали разговор с Богомоловым об этом в Непале в 2007, продолжаем его и сейчас. Если сопоставлять: самому идти по маршруту и ставить лагеря, готовить пищу, забрасывать в верхние лагеря матчасть или же идти по уже готовым протянутым перилам, есть приготовленный к твоему приходу горячий суп (который нам вчера так удачно подали в заранее установленной кухне), спать в разложенной палатке в спальнике, который тебе туда заранее занесли – это примерно как переплывать реку вплавь или на лодке – совершенно несравнимые вещи, с трудозатратами абсолютно разного порядка. Но общество сегодня оценивает успех с точки зрения достигнутого результата, и с этой точки зрения у любого человека, который зашел на гору по чужим перилам, гора есть; а у трех товарищей из экспедиции 1990 года – ее нет.

Вопрос вызова Эвереста стоит для всех по-разному. В нашей экспедиции собрались люди, которые уже были на вершине по нескольку раз: Мингма Шерпа – 7 раз, Лакпа Шерпа (его сестра) – 6 раз, Александр Абрамов – 8 раз, Ноэль Ханна – 6 раз, Сергей Ларин - 6 раз, Иван Душарин – 3 раза, Сергей Богомолов – 2 раза. Видимо, для них вопрос вызова не так актуален, как для меня; для меня лично Эверест – большой вызов, несмотря на то, что я понимаю самую абсурдность внешних вызовов для (вроде как) состоявшегося индивидуума. Скорее для меня Эверест – внутренний вызов. Хорошо написал про это Райнхольд Месснер:

Как вообще человек, ценящий благополучие и чувство безопасности, может понять, что я только тогда ощущаю себя полноценным, когда мне удается через лишения и крайнее напряжение сил подойти к границе возможной для человека нагрузки? И что я пытаюсь эту границу отодвинуть?

Ограниченность своих высотных возможностей я понял в 2007. Во время ночевки в деревеньке Лобуче (4 950 м) меня сильно прихватила горняжка. К обычной слабости и головной боли прибавилось нарушение периферического кровообращения – нажимаешь на палец, появляется белое пятно и не проходит – сердце не прогоняет кровь до кончиков пальцев. Ночью по той же причине стали мерзнуть ноги: пришлось одеть все шерстяные носки и теплые штаны вовнутрь спальника, но при нарушении кровообращения это не сильно помогает. Утром мне померили пульсиоксиометром содержание кислорода в крови и сказали: «Немедленно вниз!»

Обидно было идти вниз, практически дойдя до цели. И я решил, что если идти с хорошим пульсом, то кровь до кончиков пальцев должно продавить. Таким образом, пришлось за один день подняться на Калапаттар (5 550 м), потом добежать до Базового лагеря Эвереста, и спуститься на километр вниз, до деревеньки Фериче, поскольку ночевать я на такой высоте боялся. В итоге я в Фериче пришел в час ночи, и четко понял, что альпинистом мне не бывать и выше 4 200 м. лучше вообще не подниматься. Единственное, что тогда понял не очень четко – что лишний вес, курение и алкоголь сильно снижают границу возможного. Так вот сейчас мне очень интересно попробовать – а ну как смогу отодвинуть эту границу еще?